Влад Островским в роли Алекса де Ларджа — настоящая находка. Он передал весь спектр эмоций подростка, мечущегося из стороны в сторону. И никто, кроме самого Алекса, не может помочь с тяжелым выбором. Сцены с кривыми зеркалами, в которых невозможно увидеть свое отражение — только отблеск от света, — показывают, как тяжело бывает выбрать роль. Быть модником, преступником, здоровым или обычным человеком? За зеркалом и находится временный ответ. 

Его герой то бьется в экстазе от ультранасилия, то от этого же лежит, скрючившись на полу и сдерживая рвоту. Быстрое переключение между эмоциями изнуряет героя, и это видно невооруженным глазом. Одышка, слабость и болезненный взгляд сопровождают Алекса.

Хоть он и один на сцене, но все время говорит про близких ему людей. В сознании maltshipaltshika именно они виноваты, они предали, они подтолкнули к необратимым действиям. И эти образы высвечиваются на стене. Огромные головы давят своим присутствием, хотя они всего лишь в мыслях. Кроме этого из динамиков слышен голос интервьюера, которого в моменте озвучивает режиссер спектакля Андрей Донцов. Сильный текст с особой интонацией, меняющийся от спектакля к спектаклю. Он действует на нервы и на сознание не только Алекса, но и зрителя.

В спектакле не забыли про важный коктейль из романа. «Молоко-плюс» стоит в ряд на подоконнике. В переломные моменты герой прибегает к этому питью. Не только в моменты экстаза от ультранасилия, но и в спокойные для зрителя и мучительные — для Алекса.

Ультранасилие под «молоком-плюс» пересказывается. Для подростка это — просто история. События не врезаются в память настолько, чтобы оставить визуальный отпечаток. А вот когда-то же самое делают с ним… Путь исправления преступника тернист и жесток. На моменте исправления Алекса проектор выводит на экран для кого-то шокирующие сцены из фильмов. «Я плюю на ваши могилы», «Бойцовский клуб», «Американская история Х» должны исправить человека. Клин клином вышибает.

Особое внимание стоит обратить на костюмы. Каждый этап взросления героя изображается новым стилем. Бурное детство с платьем невесты, трениками и govnodavamy, отрочество с ложным искуплением в тюремной робе и юность в смирительной рубашке. А взрослость… Обычная? Бунт прошел, осталось только жить спокойной жизнью в среднестатистическом луке без drugov.

Свет в спектакле также стоит отметить. Работа с ним была проведена отличная. Если условно выключить звук и оставить только «картинку», то зритель сможет понять, в каком состоянии главный и единственный герой. В моменты экстаза свет красный, всеобъемлющий. Когда же настроение и состояние прямо противоположное — света практически нет.